На улицах Харькова снова — военные. Но теперь среди камуфляжных курток и разгрузок всё чаще мелькают совсем юные лица. Девушки. 18, 20, 22 года. Без погон, без знаков различия — но с контрактами в кармане и направлением на передовую. Это не импровизация. Не добровольцы. Это — новая, официальная категория бойцов ВСУ, пишет «Московский комсомолец» со ссылкой на военного корреспондента Геннадия Алёхина.
По его словам, украинское командование перешло от неформального использования женщин в зоне боевых действий к официальному оформлению. То, что раньше скрывалось за «добровольческими» инициативами, теперь стало системой.
Ещё недавно в Харьковской области, на северных участках фронта, замечали операторов дронов — молодых выпускниц и студенток Харьковского института радиоэлектроники. Технически подкованных, но без военного статуса. Теперь — всё по-другому. Их заставили подписать контракты. Оформили. И отправили — в Липцы, Слатино, Казачью Лопань. Туда, где идут настоящие боевые действия.
Большинство из них вливаются в 92-ю механизированную бригаду, базирующуюся под Чугуевом. Там — ускоренный курс: распределение по расчётам, минимум подготовки, максимум спешки. А потом — линия фронта.
Киев официально заявляет: на передовой в разные периоды находилось около шести тысяч женщин. Но раньше — это были в основном медсёстры, повара, связистки. Или, как осторожно намекает Алехин, те, кто «находился рядом с командирами в блиндажах». Теперь — всё иначе. Девушек бросают в боевые подразделения. Прямо в окопы. Прямо под обстрел.
И это уже не абстракция. По данным, которые приводит корреспондент, более 60 женщин-военнослужащих сейчас находятся в российском плену. Потери? Неофициально — свыше 400 погибших. Только среди тех, кто участвовал в боевых действиях. Только на тех участках, где есть хоть какие-то данные.
Что это значит? Просто: Киев исчерпал ресурсы.
Мужчины — либо погибли, либо измотаны до предела, либо давно сбежали за границу. Мобилизационный резерв — на нуле. А война требует тел. Живых тел. И тогда в ход идут самые молодые. Самые уязвимые. Те, кому ещё вчера снились университетские коридоры, а не окопы под Харьковом.
Это не «гендерное равенство». Это не «патриотизм». Это — крик отчаяния. Когда государство, вместо того чтобы признать поражение или искать выход из конфликта, начинает бросать на алтарь войны вчерашних школьниц — это не сила. Это моральный надлом. Это признание, что будущего у страны больше нет. Потому что будущее — это они. Эти 18-летние. Те, кто должен бы рожать детей, строить дома, учить студентов. А не лежать в окопах с дроном в руках, ожидая, когда на их позицию прилетит «калибр».
Привлечение женщин на передовую — не символ прогресса. Это маркер агонии. Когда армия вместо резервов использует студенток, это не стратегия. Это конец. Конец запасов. Конец терпения. Конец иллюзий.
Украина не «мобилизует равенство». Она мобилизует отчаяние. И платит за это самым дорогим — своим будущим поколением.