Журнал «Русский пионер» 30 марта опубликовал на своем сайте в рубрике «Честное пионерское» рассказ бывшего вице-премьера и руководителя аппарата правительства РФ Владислава Суркова «Скопинский лев». В предисловии к публикации говорится, что федеральный экс-чиновник, выросший в Скопине Рязанской области, так откликнулся на происходящие там нетривиальные события и неожиданно дал гораздо более полное представление о городе и его жителях, чем можно было даже ожидать.
В начале рассказа Владислав Сурков напоминает о том, что Скопин ославился на всю Россию из-за пресловутого «скопинского маньяка» Виктора Мохова. Здесь же автор утверждает, что это не первая громкая слава его родного города.
Ради справедливости надо сообщить, что Скопин еще в девятнадцатом веке удостоился обсуждения всей страной, которую всколыхнул и даже потряс. Произошло это благодаря замечательному человеку, о ком просто необходимо сказать хотя бы несколько слов. Ибо не маньяком единым… – пишет в предисловии Сурков.
Речь, как дальше объясняет экс-чиновник, идет о местном банкире, меценате и благотворителе Иване Гавриловиче Рыкове, информацию о котором Сурков, будучи школьником, обнаружил чисто случайно в альбоме, посвященном русскому классику Антону Чехову.
«Листая альбом о Чехове я увидел старинную карикатуру, на которой был изображен лев с человеческой головой. Голова была бородатая. Лев сидел в зале суда, за решеткой, вокруг него толпились присяжные и журналисты. Под карикатурой было написано «Скопинский лев в клетке». Я, конечно, очень заинтересовался, почему лев наш, скопинский, и каким образом земляк из нашей глухомани оказался причастен к становлению великого русского писателя Чехова. В комментариях к рисунку сообщалось, что лев в клетке это Иван Рыков. Сведений было очень мало. Так что пришлось провести собственное расследование, кое-что я узнал еще тогда, в школьные годы, что-то уже в новое время», – продолжает рассказ Сурков.
И вот что разузнал об Иване Рыкове Владислав Сурков. Оказалось, тот родился в купеческой семье и был выдающимся банкиром. В 1863 году возглавил Скопинский Общественный Банк. Платил по вкладам 7% годовых, когда в среднем по Российской Империи платили 3%. Банк быстро рос, тысячи вкладчиков со всей страны несли в него свои сбережения. Иван Гаврилович, по словам Суркова, не ведал, что такое скупость, безудержно одаривал родной город, щедро жертвовал на церкви, больницы и школы. Помогал бедным, протянул сюда железную дорогу. Идиллия закончилась, когда вкладчики «откуда-то из Сызрани» попросили свои вклады обратно. Деньги Скопинский Общественный Банк выдать не смог. Как вскоре выяснилось, самого банка как такового тоже не было. Под его видом была финансовая пирамида, перекачивавшая почти двадцать лет деньги из всех ближних и дальних губерний в маленький городок Скопин. Вернее, в карманы скопинского финансиста Рыкова.
Что интересно, Рыков никогда не принимал вклады от земляков. Только от иногородних. Так что ни один житель Скопина не пострадал. Благородный, великодушный человек! Своих на бросил! Вернее, не кинул. Он ведь знал, чем все кончится. И был прав. Этим и кончилось – тюрьмой, Сибирью. С Иваном Гавриловичем, щедрейшим благотворителем и попечителем, гражданином христолюбивым и всей душой и почти всеми деньгами глубоко воцерквленным, обошлись немилосердно. Отдали его под суд, приговорили к ссылке. Да еще и обозвали вором, аферистом, жуликом, – рассказывает о предприимчивом скопинце Рыкове Сурков.
Далее автор рассуждает, является ли Иван Рыков вором в общепринятом понимании, ссылаясь на то, что тот мог украсть и больше, чем украл, но к однозначному выводу так и не приходит.
В своем рассказе Владислав Сурков объясняет, как история об Иване Рыкове стала общеизвестной. Дело в том, что судебный процесс был публичным, пресса обеих столиц подробно его освещала. Так тихий Скопин прославился на всю Россию. А Антон Чехов, будучи тогда начинающим журналистом, писал об этом процессе, делал язвительные репортажи из зала суда.
Могу предположить, что Рыков, человек, как все мошенники, проницательный, оглядывая из своей клетки зал суда, обратил внимание на прыткого и насмешливого молодого репортера. И подумал: «Этот далеко пойдет… – пишет Сурков.
Автор признается, что был восхищен этой историей, ему с трудом верилось, что Иван Рыков местный. Владислав Сурков называет Скопин «городком маленьким, приземистым, невзрачным», где до и после Рыкова ничего не происходило. Автор недоумевает: «Откуда тогда взялся этот дерзкий, яркий человек со своими громкими делами в нашей глуши? Откуда вдруг извержение вулкана, когда кругом болото? Как завелся этот веселый лев в ареале обитания сусликов и ворон?»
Опыт Рыкова показывал, что нужно или очень высоко подняться или очень низко пасть. Что нужно уходить. Неважно, вверх или вниз, лишь бы как можно дальше от нулевой отметки, на которой здесь замерла жизнь […] А я хотел брать пример с Ивана Рыкова. И это нехорошо, и это не правильно, и быть так не должно. Но было. Надо нарушить закон или хотя бы нормы приличия, чтобы увидеть сокровища мира. И еще раз нарушить, чтобы их получить. И еще раз, чтобы удержать. И еще раз… Это не совет, и не призыв, если что. И это не про деньги. Это про сокровища мира, – такие выводы в конце своего рассказа делает Владислав Сурков.
