Богомаз из Солотчи

В дореволюционное время на Рязанщине было несколько мест, где создавались иконы. Но среди всех особо выделялась мастерская Николая Васильевича Шумова, которая размещалась в доме этого мастера на улице Семинарской. Эта мастерская, по словам дореволюционного историка Сабчакова, снабжала работами церковной живописи «едва ли не весь мир православный, включительно до града Иерусалима и святой горы Афонской».

Работы Шумова, как самого известного иконописца своего времени, имелись почти в каждом православном храме Рязани. Мастеровые под руководством Николая Васильевича обновляли фрески и иконы главных рязанских соборов – Успенского и Христорождественского. Заново расписывали церкви Духовной семинарии и женского епархиального училища. Без Шумова и его помощников не обходилась ни одна реставрация рязанских городских храмов. К Николаю Васильевичу приезжали также священники из сельских церквей, приходили горожане, обращались учреждения и организации. И все многочисленные просьбы в написании или реставрации икон исполнялись.

Помощь святого Серафима

Родился Николай Васильевич Шумов в 1827 году в Солотче. С детства трудился в иконописной мастерской Солотчинского мужского монастыря. Там то он и получил первоначальное художественное образование.

Подобно Ломоносову, Шумов в 1850 году почти без средств к существованию отправился в Петербург. Где после экзаменационных испытаний его приняли учеником Императорской академии художеств. Одна из работ Шумова привлекла внимание самого Николая I, когда тот посетил выставку учеников академии. После этого отношение преподавателей к «нищему рязанцу» стало особым. И 27 сентября 1853 года его утвердили в звании действительного художника императорской Петербургской академии художеств.

Шумов остался в столице империи, где обучал рисованию дочерей князя Долгорукова и писал иконы для его домашней церкви. А потом поехал в знаменитое Дивеево, где стал первым наставником открывшейся там школы живописи для монахинь и послушниц.

В Дивееве художник заболел лихорадкой. И привиделся ему святой Серафим Саровский, молчаливо указывающий больному на вход в Божий храм. И после этого Шумов поехал работать в древний Ярославль. В течение года получил там неожиданно много денег за свои работы и вернулся на родину. Где в своём доме на Cеминарской улице открыл иконописную мастерскую.

Приближение к Богу

Каким же человеком был этот иконописец и художник? Его современники отмечали, что обладал он совершенно бескорыстным и доверчивым характером. Этим зачастую пользовались недобросовестные люди. Шумова немилосердно обсчитывали и заказчики, и посредники. Несмотря на гигантский объём работы, Николай Васильевич до конца дней своих не нажил никакого капитала.

–  Опять тебя обманули! – возмущалась зачастую супруга Николая Васильевича, – просто разорение с твоей младенческой простотой!

 –  Не переживай, Надюша, – успокаивал супругу художник, – ты же знаешь, что доход не бывает без хлопот. Как-нибудь обойдёмся.

Шумов многих, как он выражался, «выводил в люди». И часто давал деньги «в долг без отдачи». Был он совершенно равнодушен к знакам отличия и любым служебным преимуществам. Даже отказался от предложенной ему приписки к сословию потомственных Почетных граждан. В ответ на пояснение о пользе данной приписки для служебной карьеры его сыновей, Шумов высказался так: «Если им важны эти глупости, то сами до этих абсурдных почестей пусть и дослуживаются». 

Высокое качество работ и низкие расценки сделали имя Шумова популярным. От заказов не было отбоя. Мастеровых иногда было более ста человек. И никому из них Николай Васильевич не уступал в творческой работоспособности.

До октябрьских событий 1917 года приёмные покои архиерейского дома в Рязани украшали выполненные Шумовым портреты владык, руководивших Рязанской епархией: Смарагда (1858-1863), Иринарха (1863-1867), Алексия (1867-1876), Палладия (1876-1882), Феоктиста (1882-1894), Иустина (1894-1896).

 А сам художник считал наиболее удачными своими работами иконы святого Василия Рязанского и святого князя Романа.

С 1870 по 1904 годы рязанский иконописец работал учителем живописи в Рязанской духовной семинарии. Было у него четыре сына и семь дочерей. Но к XX веку в Рязани проживал только один Анатолий, служивший в Контрольной палате.

В первый же день только что наступившего 1905 года Шумов сообщил супруге Надежде Фёдоровне, что в этом году он отойдёт ко Господу. То есть загодя предсказал свою кончину (предсказание сбылось, – земной путь Н.В. Шумова прервался летом того же года.

– Не иконописец я, а богомаз, богомаз из Солотчи, – говорил он уже перед самой кончиной, – Бога изобразить нельзя, но сила любви даёт возможность к Нему приблизиться.

Евгений Данилин