«Литературный вагон» №8 поезда №116 «Москва – Уфа» отошёл от Казанского вокзала Москвы в 12.26 17 сентября 2015 года. в нём собралась команда литераторов из разных городов, ехавшая в Башкортостан на Первый международный литературный фестиваль «Горящая гора».
В 15.30 того же числа в «литературный вагон» села ваша покорная слуга на перроне вокзала «Рязань-1». И литературное путешествие началось.
Фестиваль проводили 17 – 23 сентября 2015 года совместно литературно-художественный и общественно-политический журнал «Бельские просторы», Башкирский педагогический университет им. М. Акмуллы и санаторий «Янган-Тау» при поддержке Агентства по печати и СМИ Республики Башкортостан и других республиканских организаций. Согласно формулировке организаторов из очень любезного приглашения, задачей фестиваля было «собрать для развёрнутого диалога «вершинных», «горящих», т.е. наиболее ярких и значимых представителей всего литсообщества, от писателя до широкой читательской аудитории: тех, кто пишет, кто издаёт, кто продаёт, изучает и распространяет книгу». А конечной целью – повысить общественную значимость художественного слова.
Примечательно, что по возвращении с фестиваля «Горящая гора» мне иногда задавали удивительные вопросы: имени кого был этот фестиваль, кому он был посвящён, по какому поводу собрался и т.д. Хотелось ответить: имени Горящей Горы. Посвящён Горящей Горе. По поводу того, что это уникальное природное явление существует в Башкортостане – гора, из недр которой выходит пар, целебные действия которого подметили ещё башкирские пастухи в средние века. При советской власти на горе, представляющей собой плато на высоте примерно двух километров над рекой Юрюзань, устроили санаторий. А природа лечебных свойств горячего пара не разгадана до сих пор, хотя гипотезы выдвигаются самые разные, в том числе и фантастическая, о падении в этой местности метеорита, «пробудившего» какие-то волшебные процессы. Санаторий «Янган-Тау», а именно «Горящая гора» по-башкирски, был конечной точкой нашего вояжа. Так что можно сказать, что фестиваль прошёл под её – горы – таинственной сенью. Янган-Тау – место для «привала» усталых литераторов роскошное.
Однако эта прелестная легенда вряд ли удовлетворила бы любопытство спрашивающих. Наверное, авторы этих вопросов слишком буквально понимали «общественную значимость литературы»: думали, что литературные мероприятия должны проводиться только «по поводу», «под эгидой», «от лица» и относиться к какому-то определённому ведомству, лучше всего – к творческому союзу. Наверное, поводом к объявлению в Башкортостане международного литературного фестиваля стал Год литературы. А мегаповодом – тот факт, что к литературе можно и необходимо обращаться вне регламента и не «для галочки». И тот факт, что литература – понятие и явление вневедомственное, нерегулируемое. Широту рядов служителей литературы подчеркнули хозяева фестиваля, пригласив на него деятелей всех видов, жанров и направлений литпроцесса. Начиная с полулегендарного Максима Мошкова, создателя портала «Самиздат» для сотен тысяч непризнанных гениев, которым пребывание на этом сетевом ресурсе помогает стать признанными. Виртуальный деятель Максим Мошков прекрасно существует и в реале, что подтверждает опубликованное нашим агентством интервью с ним.
Несмотря на свои заслуги перед текущей литературой, Максим Мошков не состоит, насколько мне известно, ни в каком литературном «профсоюзе». Да и вообще, деление литературных деятелей на союзы в принципе давно устарело, но продолжает по факту существовать по инерции. Потому мне так понравилась позиция организаторов фестиваля «Горящая гора», пошедших от персоналий, а не от формальностей. На фестиваль «Горящая гора» его устроители собрали людей из разных творческих союзов и вне творческих союзов, не по «корочкам», а по литературному статусу. Скажем, писательница Светлана Василенко, чей список литературных регалий занимает полновесный абзац текста, была приглашена в первую очередь как известный прозаик и действующий сценарист, который мог поделиться реальным творческим опытом (что Светлана Владимировна и делала все дни фестиваля, для неё была составлена отдельная, очень «занятая» программа, где важное место занимали встречи молодёжью). По такому же принципу на фестиваль были приглашены писатель, автор исторических романов, нон-фикшна и ретродетективов Леонид Юзефович; писательница, заведующая отделом прозы журнала «Новый мир» Ольга Новикова; детский поэт Лев Яковлев; прозаики Елена Крюкова и Ильдар Абузяров; поэтесса и культуролог Нина Ягодинцева, разработавшая уникальную педагогическую методику развития личности через игровые литературные упражнения; координатор Новой Пушкинской премии, журналист и прозаик, автор книги о Пушкине Екатерина Варкан; критик Алиса Ганиева, переводчик Михаил Петров и многие другие достойные люди. Небольшую, но прочную нишу среди них занимал(а) некий критик, одна из самых усердных авторов критических публикаций в журнале «Бельские просторы», приглашённая как представитель себя самой, а не какого-либо союза.
С башкирской стороны нас встречала пёстрая компания талантливых литераторов: писатель и критик Игорь Фролов, писатель и путешественник Камиль Зиганшин, перспективный критик и прозаик Игорь Савельев, команда редакции «Бельских просторов» — Юрий Горюхин, Светлана Чураева, Николай Грахов, критикесса Кристина Абрамичева, которую я знаю как главного редактора специализированного критического (!) журнала «Гипертекст», но круг интересов Кристины намного шире. Сейчас она, к примеру, намерена создать в Уфе музей, не скажу пока какой, чтобы не сглазить. Но, без лести, главным человеком среди гостеприимных хозяев стал руководитель Агентства по печати и средствам массовой информации Республики Башкортостан Борис Николаевич Мелкоедов. Подкупило, что Борис Николаевич проводил с писателями много времени, принимая живейшее участие в наших мероприятиях, особенно дискуссиях. Леонид Абрамович Юзефович сказал Борису Николаевичу Мелкоедову «аллаверды»: мол, заинтересованность чиновника такого высокого ранга в литературном фестивале вселяет в литературных деятелей надежду на то, что государство и творческая страта сумеют услышать и понять друг друга. И все, кто были при этом разговоре, подхватили благодарственные слова.
Время, проведённое в поезде (сутки плюс три часа, если считать от Рязани), не стало «отпуском», если рассматривать отпуск как безделье. Литература буквально устремилась нам навстречу в лице координатора проекта «Литературный вагон», журналистки, культурного обозревателя из Уфы Наталии Санниковой. Она брала интервью у всех пассажиров литературного вагона – для передачи, которую ведёт на радио. Интервью с каждым из нас у Наталии затягивалось на несколько часов, потому что она ответственно вникала во все нюансы литературной работы своих респондентов и сама исключительно умело и умно поддерживала разговор. На радио, обоснованно подозреваю, невозможно будет озвучить такие огромные тексты; но удовольствие от беседы с Наталией сохранилось надолго.
Наш вагон сопровождала милейшая молодая проводница по имени Алия (см. фото). Она была заботлива и душевна, так что когда принесла нам анкетки от РЖД с формальными вопросами, как нам нравится убранство поезда и обслуживание, кто-то из делегации написал ей экспромт:
«Путешествие в Уфу.
Проводница Алия,
Я пишу тебе строфу,
Слёзы светлые лия!».
Девушка осталась тронута и все спрашивала нас, действительно ли мы настоящие писатели. Мы сконфуженно увёртывались от прямого ответа на наивный вопрос. Настоящим писателям, помимо самомнения, присуща и скромность. К тому же мы не знали, кто является в глазах Алии настоящим писателем – вдруг Донцова, а её с нами нет!…
Второй день поездки принёс нам экзотическое откровение. На перроне станции Бугульма в Татарстане вышедшим на перекур литераторам встретился любопытный памятник (см.фото): толстячок в кепи и полувоенной форме, стоящий возле верстового столба с указателями «Москва – Прага – Уфа». Около него нормальные пассажиры фотографировались, не вникая в детали, а писатели стали искать версии, кто это может быть.
— Швейк, — предположила я – во-первых, не узнать гашековского героя сложно, во-вторых, из усвоенного в юности курса истории Отечества помнилось, что в Гражданскую войну на Урале действовали чехословацкие воинские части на стороне белого движения (их так и называли «белочехи»), в-третьих, я знала, что Ярослав Гашек был в России и на Урале. Одним из первых источников по теме белочехов был фельетон Гашека «Из дневника уфимского буржуя». Рассказала окружающим, почему я думаю, что перед нами Йозеф Швейк. Больше всех заинтересовалась Алия (после того, как сфотографировала меня со Швейком):
— Как, вы говорите, зовут писателя? Гашек? А этого чудик? Швейк? Надо почитать! – она записала имена на руке. Один культурный прорыв наша миссия точно совершила.
Обаятельная проводница призналась, что во время учёбы много читала, но с рождением ребёнка ей стало не до книг. Даже не до Донцовой. Может быть, до Гашека у неё руки дойдут, будет, проезжая Бугульму, приветствовать бронзового Швейка точно старого знакомого.
Позже мне пришлось признать, что я располагала весьма отрывочными сведениями, при чём друг другу Бугульма и Швейк. Из интернета выяснила, что единственный в мире музей Ярослава Гашека расположен отнюдь не в Праге и вообще не в Чехии, а этом татарском городе. Ибо с октября по декабрь 1918 года, в разгар Гражданской войны, Гашек служил помощником военного коменданта Бугульминского уезда. Но он, в отличие многих своих товарищей-«белочехов», оказался на стороне красных. В доме, где в то время располагалась военная комендатура, открыт Литературно-мемориальный музей Ярослава Гашека. А история чехословацкого корпуса в России до сих пор содержит много «белых пятен» и нуждается, конечно же, в беспристрастном изучении…
Точно так же, как и воздействие современных писателей на сердца и умы окружающих. Для писательского самосознания очень важно общение с такими открытыми гражданами, как проводница Алия. Товарищ! Когда ты считаешь себя писателем и надуваешь щёки, ответь себе – только честно! – на вопрос, читала ли тебя проводница Алия (или её ребёнок – для детского писателя)!.. Быть может, «из гущи народной» чья-то творческая значимость выглядит совсем не так?..
Кстати, в том, какое место отведено писателям в, так сказать, массовом сознании, отлично убеждаешься, поработав в книжном магазине и послушав, какие имена называют покупатели, пришедшие за художественными книгами. Тут был бы уместен смайлик – да нет в каталоге интернета таких смайлов…
Организаторы фестиваля «Горящая гора» тоже задумались над тем, что значит в современном российском обществе литература – и постарались оценить её место в мире по возможности объективно.
«…Уже давно нет крупных писателей ни в одной стране, нет также знаменитых художников или музыкантов, – странное явление. Мы слишком торопимся жить, впечатления чередуются чрезвычайно быстро, машины и деньги управляют миром и уничтожают искусство, а у тех, которые считают себя одарёнными, – испорченное направление умов», – записала в дневник без малого сто лет назад императрица Александра, супруга Николая I. «Наступит ли во всём пробуждение и возрождение, будут ли снова существовать идеалы, станут ли люди чистыми и поэтичными или же останутся теми же сухими материалистами? Так многое хочется узнать!..», – волновалась сорокачетырёхлетняя женщина во время Великой европейской войны, за год до мучительной гибели всей семьи, накануне революции, изменившей миропорядок». Так начала статью, предваряющую фестиваль «Горящая гора», его координатор Светлана Чураева, заместитель главного редактора «Бельских просторов», потому что слова последней российской императрицы можно без купюр отнести к своеобразию текущего момента.
«Бельские просторы», как региональный литературный журнал всероссийского значения, не понаслышке знакомы с проблемами текущей литературы: это и стремительная коммерциализация литературы, и падение читательского интереса к произведениям, не входящим в «лоточный ассортимент», и трудности превращения живого слова в печатное, и снижение уровня литературы… «Может быть, и тот тупик, куда, как нам кажется, сегодня уткнулось не только искусство, но и всё человечество, это всего лишь поворот в лабиринте истории?» — сформулировала Светлана Чураева упования неравнодушных. «Возможно, современная литература, подобно высокой горе и так же, как литература вековой давности, увидится на расстоянии? Возможно, наши дети смогут разглядеть крупных писателей, которых не заметили мы, общаясь с ними почти ежедневно?»
Программа «Горящей горы» — за исключением нескольких общих мероприятий – была построена так, чтобы «показать писателей лицом», свести их с живой заинтересованной аудиторией. У писателя Леонида Юзефовича, критика Сергея Белякова состоялись публичные лекции, у поэтессы и педагога Нины Ягодинцевой – мастер-класс перед учителями одного из уфимских лицеев, свой вечер провела координатор Новой Пушкинской премии Екатерина Варкан. Детский автор Лев Яковлев принял участие в круглом столе о настоящем и будущем детских библиотек. Выступали перед читателями Елена Крюкова и Ильдар Абузяров. У Светланы Василенко была собственная программа лекций, вечеров и мастер-классов. Редактор Всероссийского детского журнала «Лучик 6+» Елена Толкачёва представляла это издание. Поэты Глеб Михалёв, Александр Петрушкин и другие казались счастливее прочих участников – чтение стихов составляло обязательную часть каждого торжества. Торжественным концертом фестиваль открылся и таким же концертом, только в более камерной обстановке уфимского джаз-клуба закончился. И на этом вечере – внимание! – Борис Мелкоедов исполнил гостям старинную башкирскую песню без аккомпанемента. Простонародно выражаясь, литераторы «выпали в осадок», ибо с подобным демократизмом руководителя республиканского уровня сталкиваться никому ещё не доводилось
Но вообще-то звали нас в Уфу не ради развлечений. «Гвоздём» программы фестиваля были круглые столы. Первый, о проблемах популяризации современной качественной литературы, состоялся в санатории «Янган-Тау». На нём каждый высказывался, по сути, о наболевшем. Мне удалось внести свои «пять копеек» в обсуждение принципов, методов и перспектив пропаганды художественного слова в провинции. Хотелось бы, чтобы это было оптимистичное выступление, но увы, увы… Борис Мелкоедов, выслушав мой рассказ о деятельности литературного критика в нестоличном городе, нарисовал мне толковую схему, из которой следовало, что наибольшее в процентном отношении воздействие на широкую аудиторию, как подчитано социологами, принадлежит телевидению – стало быть, на эти СМИ должна падать основная культурная «нагрузка». Пришлось сознаться, что моё предложение к одной из рязанских телекомпаний создать рубрику к Году литературы оказалось невостребованным, ибо безнадёжным в плане подтягивания спонсоров под эту рубрику.
Башкирские телевизионщики произвели на меня впечатление журналистов, знакомых с литературной деятельностью и умеющих её подать как занимательный сюжет. Одним из сюжетов стала трансляция прибытия в Уфу «Литературного вагона». Мы выгружали чемоданы из поезда под глазками телекамер. Выгрузившихся отводили в сторонку, и они прямо на перроне давали блиц-интервью. По ходу фестиваля телесюжетов стало на порядок больше.
Другой круглый стол был, видимо, главным событием фестиваля в глазах хозяев. Он состоялся уже в Уфе. Носил красивое название «Осеннее равноденствие» с продолжением «Уравнение дня и ночи: между Востоком и Западом» – диалог о взаимодействии культур Востока и Запада, о перспективах развития человеческого общества». Башкиры ощущают себя народом, живущим на стыке цивилизаций Востока и Запада, и обладающим в связи с этим особой культурной миссией. Наверное, её допустимо сравнить с художественным переводом. К слову, в Башкирии испокон веков ко владению многими языками относились с огромным пиететом, это считалось едва ли не духовной обязанностью человека. Сложилась даже пословица: «Сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек». Когда я, поражённая мощью этих простых слов, записала их у себя в Фейсбуке, мне ответили, что, мол, это интернациональная, а не только башкирская пословица. Но факт есть факт: я впервые услышала эту мудрость на башкирской земле, где устроили литературный фестиваль специально, чтобы писатели «Востока» и «Запада» стали лучше понимать друг друга. Практика гармоничного культурного сосуществования в Башкортостане прижилась давно: здесь нередки смешанные семьи (Борис Мелкоедов – представитель двух культур, у него мать башкирка, а отец русский), рядом стоят церкви и мечети. Сейчас в Уфе есть три драматических театра, русский, башкирский и татарский, представляющие три крупнейших культурных диаспоры региона. В них идут пьесы на соответствующих языках. К сожалению, в нашу плотную программу не умещалось посещение театра – а всего театров в Уфе порядка десяти, и, надеюсь, когда мы в следующий раз туда приедем, театральный вечер устроят. Пока театр отчасти заменили поэтическим перформансом «Недецкие стихи» в галерее современного искусства X-Max.
Символом всеобщего взаимопонимания была выбрана «Горящая гора» – «теплый ковчег, который согреет пишущих и читающих в самые холодные времена Великого Литературного Оледенения», разъяснила символику Светлана Чураева.
Одну из мер взаимопонимания предложил Игорь Фролов: создать… всероссийский Союз читателей, обладающий такими же правами общественной организации, как и союзы писателей. На скептические реплики, что союзы писателей в массе своей ничего делать не могут, по крайней мере, для всей литературы, а не для личной компенсаторики (оказалось, так считаю не только я), Игорь с готовностью отвечал, что, следовательно, и надо эти бесплодные организации дополнить мощным Союзом читателей. Он очертил круг функций: пропаганда чтения в массах, взаимодействие с издателями, с библиотеками, чтобы выходили книги, «запрошенные» обществом, а библиотеки помогали распространять о них информацию. Энтузиазм Игоря, в прошлом военного человека, с необыкновенной душевностью, что редко встречается, пишущего об армейской службе, в том числе в Афгане, всех захлестнул. Начало Союзу читателей было положено, все участники фестиваля согласились в него вступить, когда будет разработан устав. По-хорошему, писатель не может не быть читателем!.. Выйдя с круглого стола, я вспомнила рязанских членов союзов писателей, про кого справедлив анекдот: «Я не читатель, однако, я писатель!» – но не стала позориться с этим откровением. Если Союз читателей станет всероссийским, в него, надеюсь, войдут действительно читающие личности.
А пока… между Востоком и Западом было очень тепло. И не только в смысле погоды, хотя со второго дня нашего прибытия установились солнечные дни с температурой выше 20 градусов – местные удивлённо говорили, что обычная башкирская осень совсем не такая. Наверное, эта жара была метафизической, сродни ковчегу Горящей горы.
Елена Сафронова
