Проблемы детской и подростковой жестокости существовали всегда. Но в последнее время мы так часто слышим об очередных случаях агрессии подростков по отношению к одноклассникам, учителям, родителям, что, похоже, скоро перестанем им удивляться. Как появляются жестокие подростки в современном обществе? Могут ли учителя погасить зарождающийся конфликт? Как родителям не воспитать маленького «монстра»? Ответы на эти и многие другие вопросы искали участники круглого стола на тему «Агрессия подростков: понять и простить», состоявшегося в редакции РИА «7 новостей» в четверг, 8 февраля.
Участие в обсуждении приняли ректор РИРО, депутат Рязанской городской Думы Андрей Кашаев, директор ГКУ РО «Центр психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи» Ольга Путинцева, директор научно-образовательного центра практической психологии и психологической службы Эльвира Самарина, учитель английского языка, победитель муниципального и областного этапа конкурса «Учитель года России 2015», педагог РГУ им .С.А. Есенина Юлия Симакова, старший помощник прокурора Рязанской области Юлия Ромашкина, режиссёр Рязанского театра драмы Максим Ларин, корреспонденты РИА «7 новостей» и студенты РГУ им. С.А. Есенина.
– Первый вопросы вам, Юлия Викторовна. О событиях в российских и мировых школах мы все наслышаны. А как обстоят дела в Рязанской области? Участились ли случаи совершения преступлений несовершеннолетними?
– У нас преступность подростков снизилась практически наполовину. Мы считаем, что это 
произошло благодаря проводимой работе со стороны органов профилактики и благодаря работе непосредственно родителей со своими детьми. В основном подростками совершаются такие преступления, как кражи, причинение вреда здоровью. Тяжкие и особо тяжкие преступления – в единичных случаях Но в целом обстановка достаточно благоприятная. Хотелось бы отметить, что преступления несовершеннолетних считаются по количеству дел, направленных в суд или оконченных за примирением сторон. Но даже с учётом этого фактора преступность значительно снизилась.
– В современной подростковой среде очень популярен интернет-буллинг, когда издевательства различного характера происходят именно в соцсетях. Предусмотрено ли законом соответствующее наказание, и если да, то с какого возраста подростка можно привлечь к ответственности? Какую доказательную базу при этом должен собрать потерпевший?
–Это вопрос очень тонкий. В настоящее время прямой уголовной ответственности не предусмотрено, но хотелось бы отметить, что в любом случае потерпевшей стороне в обязательном порядке нужно обращаться за помощью – и родителям, и детям. И школа, и родители должны повлиять на этот вопрос и ускорить прекращение этой деятельности. Если ребёнок точно знает о том, что его третирует, например, сосед по парте либо ещё какой-то знакомый, если он может это как-то подтвердить, то не будет никаких проблем со стороны органов внутренних дел и прокуратуры, чтобы помочь этому ребёнку и чтобы виновное лицо понесло ответственность.
– Подростковая жестокость и порой неадекватное поведение – явление повсеместное, и вряд ли подлежит полному искоренению. Поэтому возникают вопросы к охране школ. По закону государство обязано охранять детей в образовательных учреждениях. Что конкретно оно делает в рамках этих обязательств?
– Статьёй 38 закона «Об образовании» установлено, что организация обязана соблюдать и охранять права и свободы своих учащихся и обеспечивать материальную сторону деятельности. Но, как у нас обычно бывает, именно на такие тонкости средств не хватает. Что делать организации? Обращаться к родителям. Поэтому в основном всё это бремя охраны несут родительские комитеты. Закон этого не запрещает, но это всё должно быть на добровольной основе. Никакого принуждения со стороны администрации, руководства школы, классного руководителя не должно быть. У нас каждый имеет право на бесплатное получение образования. Все принуждения родителей к материальным вложениям караются законом вплоть до возбуждения административного производства в отношении как должностных лиц, так и образовательной организации, как юридического лица.
– Что делает прокуратура Рязанской области в целях противодействия возможным правонарушениям среди несовершеннолетних?
– Кроме прокурорской деятельности мы занимаемся правовым просвещением. Каждый год 1 сентября все сотрудники прокуратуры идут на линейки в школы, где участвуют в уроках мира, уроках толерантности, проводят беседы. В последнее время дети уже не реагирует на академические лекции, им нужно рассказывать истории, как всё происходит, как мы работаем, что такое прокурорский надзор, как нужно себя вести, какие бывают наказания и за что.
– Андрей Анатольевич, готовят ли сегодня педагогов к новым реалиям? Есть ли в этом необходимость и есть ли запрос от учителей на какие-то специальные психологические курсы?
– Не надо зацикливать всё на одних курсах. Нужно смотреть шире на эту проблему. Есть 
федеральный государственный образовательный стандарт, но здесь же возникает вопрос и о профессиональном стандарте педагога, который уже скоро будет реализован в нашей стране. Работа, которая сейчас проводится педагогами Рязанской области, очень значительная. Мы сегодня не должны говорить о недостатке направлений и форм этой работы. Их достаточно много. В Рязанской области очень серьёзно развито патриотическое направление – это Всероссийское движение школьников, которое сегодня набирает обороты, это движение «Юнармия», которое очень органично вписывается в традиции Рязанского края. Безусловно, если мы говорим о преподавателе, то качество его работы оценивается не только формальной стороной деятельности, но ещё и глубинными аспектами, которые движут учителями с большой буквы, как это должно быть в идеале. От того, насколько мы чувствуем ребёнка, насколько мы его приблизили, насколько мы его понимаем, во многом зависит и роль, и результаты работы образовательной организации и самого учителя. Конечно, нужно относиться к ребёнку, не как к постороннему, и не для галочки работать. Ведь учитель может научить ребёнка чему угодно, мы можем дать ему все основы, мы можем вовлечь его в интерактивные формы и так называемый деятельностный подход использовать при обучении. Но мы его никогда не научим любви и отношению к своей работе и тем людям, которые его окружают.
Хорошую вещь «гаджетом» не назовут. Но это наши реалии, и они отдаляют все коммуникации. Это ещё страшнее. И в этой ситуации очень важно внимание к конкретному ребёнку, конкретному человеку, чтобы пойти с ним на контакт. У меня большой опыт учителя и руководителя факультета. И в моей практике были проблемы и среди школьников, и среди студентов. И приходилось иногда бороться за каждого. Причём это было не делом одной беседы, это просто был уже внутренний конфликт педагога с самим собой. Таких студентов приходилось вытягивать на разговоры, нужно было подбирать и ситуации общения, когда это возможно. Без этого невозможно раскрыть ребёнка. У учителя должна быть любовь к своей профессии, любовь к детям и интуиция педагогическая. Сформировать эти факторы можно только жизнью. Поэтому курсы – да, переподготовка – да. Но сегодня не только это работает. Эта проблема выходит за рамки какой-то академической подготовки даже с элементами практики.
– Известно, что подростки должны быть элементарно заняты, чтобы им в голову не лезла всякая чепуха. Почему из наших школ почти исчезла какая-либо воспитательная и внеклассная деятельность и есть ли попытки её вернуть?
– Конечно, если мы говорим о дополнительном образовании, то на него сейчас обращено очень серьёзное внимание. Я бы не сказал, что у нас ведётся недостаточная работа. Другое дело, насколько эту работу сами учащиеся воспринимают. Родители с детского сада стараются везде ребёнка запихнуть, чтобы он был лучшим, и у ребёнка потом может просто потеряться интерес . В дальнейшем он внутренне уже не будет мотивирован на эту деятельность, которая гармонизирует его с внешним миром. Если гармония есть, он будет поглощён спортом, изобразительным искусством. Если ему будет интересно, у него не будет хватать сил и времени на что-то плохое. Я не первый, кто говорит эти слова.
В нашем регионе накоплен очень неплохой опыт, его нужно развивать с точки зрения качества работы и новых реалий. Приведу пример школы №1. Вспомните, ведь было время, когда в эту школу не хотели идти, и результаты школы были не совсем те, которые хотелось. Но руководство школы поставило в своё время задачу развивать систему дополнительного образования. И за эти годы имидж школы, действительно, поднялся. В плане дополнительного образования и воспитательной работы, я считаю, они тот пример, которому можно следовать многим.
– Эльвира Владимировна, молодёжь во все времена бунтовала и пыталась самоутвердиться за счёт старшего поколения, но, как нам кажется, методы были не такими жёсткими. Как вы считаете, сегодняшние подростки стали агрессивнее?
– Со времён Аристотеля говорят, что молодёжь стала не та. Я считаю, что молодёжь всегда 
та. Это и есть свойство возраста, периода жизни, когда человек самоутверждается и за счёт старшего поколения, и за счёт своих интересов, за счёт того, что старшее поколение ему даёт возможность попробовать свои силы в разных направлениях. Иногда мы говорим не очень правильные вещи в отношении нашего современного молодого поколения. Оно не плохое. Нельзя сказать, что оно стало хуже, скучнее, агрессивнее. Да, есть случаи, которые нас удивляют, потрясают, шокируют. Но они были во все времена. Вопрос в другом. Поменялся мир, поменялась ситуация, изменилась действительность. Она стала в большей степени информационной и в меньшей степени коммуникативной в привычном человеческом плане. Это, конечно, меняет и поведение подростков, и поведение взрослых. Подростки черпают для себя примеры в нашем взрослом поведении, какие мы показываем детям образцы поведения, так они их принимают и реализуют. Где-то иногда в гротескной манере в силу возраста. Но нельзя сказать, что всё так однозначно.
– Не считаете ли вы, что агрессия вызвана ростом агрессивности средств массовой информации?
– Безусловно. В подростковом возрасте очень много эмоциональной подпитки человек получает из вне. И когда подросток эмоционально заряженный, у которого уже есть какая-то обида, видит в СМИ или где-то ещё пример выражения такой агрессии, он иногда неосознанно начинает действовать таким же способом. Это следует учитывать при формировании информационной политики. Пусть будет больше примеров всё-таки адекватного поведения. Конечно, невозможно закрыть всю негативную информацию и не говорить об этом. Но, может быть, не нужно так смаковать детали, не нужно так эмоционально заряжать людей. В наше сложное стрессовое время люди нуждаются в поддержке, но никак не в провокации.
– Вопрос к студентам. Ребята, не считаете ли вы, что причиной роста агрессии стал тот факт, что вы сейчас по большей части черпаете информацию из интернета? Интернет – это благо или зло?
– Наверное, ни то и ни другое. Нельзя так категорично относиться к интернету. Всё зависит от человека, как он воспринимает информацию, какую информацию он ищет. Всё зависит не от внешней среды, а от внутреннего состояния человека, от того, что он будет искать, и не важно, будет это в открытом доступе или закрытом.
– Юлия Валерьевна, у вас с вашими учениками небольшая разница в возрасте. Это помогает найти общий язык?
– На первых порах помогает. Важно же заинтересовать учащихся и студентов предметом и 
своей личностью. Пожалуй, на первых порах к моему возрасту часто возникает интерес, но это ни в коем случае не залог успеха. Это одна сотая из всего, что может помочь педагогу наладить отношения со студентами и с учениками в школе.
– Сталкивались ли вы с вспышками агрессии в свой адрес или в адрес других учеников? Как вы справляетесь с такими проявлениями?
– Я, наверное, человек с довольно позитивным опытом педагога и школьника. Я училась во второй гимназии, славящейся своими традициями и своим контингентом как учителей, так и учеников. И во взрослой жизни вспышек агрессии в свой адрес я не припомню. Наверное, любой педагог может увидеть тех учеников, которые в зоне риска. Они в любом случае будут подавать какие-то признаки того, что их эмоциональное состояние не в порядке, их чем-то обидел этот мир. И, конечно же, ответственность в первую очередь на плечах у взрослых за это. В руках умелого педагога, наверное, вот этой вспышки агрессии произойти недолжно. В принципе, традиция общения с учениками с советских времён у нас заложена достаточно авторитарная. И проще подчас сказать что-то довольно резко, даже если это просто просьба: «Зайдите в класс! Выйди! Сядь!» А порой даже вот такая фраза может служить своеобразным триггером для этой эмоциональной вспышки. Ребёнок не может быть абсолютно плохим или абсолютно хорошим. Если в нём видеть светлую сторону, он будет проявлять эту светлую сторону в отношении к педагогу и окружающим ученикам.
– Скажите, как вам кажется, не стоит ли ввести цензуру в интернете и на телевидении, чтобы как-то ограничить неподобающую информацию, количество криминальных сериалов?
– С цензурой надо быть очень аккуратным. В нашей стране с нашим менталитетом любой запрет воспринимается очень остро. Хотя я тоже неравнодушна к огромному количеству того, чем заполняется сегодня эфирное время. Но если даже появится какая-то инициатива подобной цензуры на телевидении, нужно очень тонко продумать, как это будет работать. Но это точно не должен быть стопроцентный запрет на всё, потому что всё равно мы будем искать лазейки, как нам это добыть. Запрещали ведь лучших музыкантов, но люди всё равно переписывали эти пластинки.
– Зеркалом современного общества является не только телевидение и интернет, но и театр. Он, по-прежнему, реагирует на запросы своих зрителей и поднимает темы, которые касаются каждого. Ещё одним примером того, что обсуждаемая сегодня тема актуальна, стал спектакль «С училища», премьера которого состоялась в театре драмы 24 января. Герои постановки режиссёра Максима Ларина, который сегодня у нас в гостях, молоды и жестоки. Они стоят в самом начале жизненного пути, но у каждого уже есть свой багаж преступлений, который они продолжают множить. Максим Владимирович, как вы считаете, насколько эта пьеса близка к современной жизни, не утрирует ли она действительность?
– Я думаю, что не утрирует, а отражает. Об этом говорит и сам драматург. Он придумал 
сюжет, но персонажей брал из жизни. То есть он ездил в эти криминальные районы, он общался с неблагополучными детьми, с людьми, которые связаны с криминалом. И он старался максимально точно воспроизвести в этой пьесе жизнь такой, какова она сейчас и есть у наших подростков и студентов, у неблагополучных детей, которые не закончили школу. В этом отношении, я считаю, пьеса абсолютно документальна. Именно поэтому там огромное количество нецензурной лексики, которую я слышу практически каждый день в общественном транспорте или на улицах от наших детей.
– Как вы считаете, нужно ли обращаться к таким темам или лучше не подогревать интерес подростков к ним?
– Нет, конечно, нужно обращаться, тем более, что пьеса не рассчитана на подростков. У нас возрастной ценз стоит 16 + , чтобы можно было показать эту пьесу школьникам старшего возраста, студентам с устоявшейся психикой либо взрослым, у которых есть дети или которые хотят стать родителями, тем, кто связан как-то с образованием, чтобы они посмотрели изнутри на то, что происходит.
– В конце 80-хх годов был снят замечательный фильм «Дорогая Елена Сергеевна». В фильме показали ситуацию, когда молодёжь буквально «выбивала» из учительницы положительные оценки. Не считаете ли вы, что Эльдар Рязанов, чувствуя изменения в социальном климате, спрогнозировал развитие российского общества? И если это так, то что будет в финале?
– Дети испокон веков всегда были жестокими, более жестокими, чем взрослые люди. Единственное, что слишком мало внимания этому уделяла система в советское время. Была цензура, что нужно, что не нужно, о чём можно говорить, о чём нельзя говорить. И такое лёгкое дыхание свободы в конце восьмидесятых немножко заострило эти темы, вывело их на передний план. И сейчас, мне кажется, интереснее даже не просто посмотреть этот фильм, а увидеть самую страшную сторону того, что уже есть. Иногда нам кажется, что всё плохо, но это всё решаемо, это всё меняется, перевоспитывается. Но всё оказывается страшнее, чем просто перевоспитать, чем просто наказать. Человек не меняется со временем, он не приходит к чему-то светлому и правильному, и всё усугубляется. В советское время этой темы мало касались. А в 90-е годы хлынул поток такой чернухи, который всё утрировал. И сейчас мы находимся в стадии золотой середины. Это касается и драматургии, и кино, и литературы. Мы не утрируем действительность, а показываем такой, как она есть.
– А как вы относитесь к тому, что искусство порой склоняется к каким-то извращенным формам, идёт на провокации?
– Идя на провокацию, искусство ставит перед собой цель выбить человека из зоны комфорта, спровоцировать его на какие-то мысли, даёт возможность снять эмоциональные зажимы. Сейчас наметилась положительная тенденция к тому, чтобы дать человеку возможность увидеть и задуматься над тем, о чём он никогда не думает, не обращает внимания. Именно поэтому мы выбрали пьесу «С училища».
– Сегодня участие в нашей беседе принимает директор ГКУ РО «Центр психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи» Ольга Путинцева. Расскажите о работе вашего центра. Кто может обратиться к вам за помощью?
– Обратиться в центр может и взрослый, и ребёнок. В нашем центре действует центральная психолого-медико-педагогическая комиссия, обследующая детей с 0 до 18 лет, в том числе и 
подростков. Они помогают в решении проблем развития поведения, здоровья, трудностей в обучении и так далее. К нам обращаются и целые семьи, которые тоже имеет вопросы по воспитанию или какие-то проблемы во внутрисемейных отношений. Ещё один отдел нашего центра – это отдел профилактики социального сиротства, где у нас работает целая команда высококвалифицированных психологов-практиков, которые могут оказывать консультативную помощь и помощь непосредственно по сопровождению семьи. Также наш центр работает и ориентирован на деятельность по сопровождению вообще всего образовательного процесса, психолого-педагогического сопровождения образовательного процесса. Это работа непосредственно с педагогами и учителями, воспитателями, педагогами дополнительного образования, к которым относятся психологи, логопеды, дефектологи и социальные педагоги. Вот такой широкий охват форм деятельности, формы работы у нас очень разнообразные.
– Эльвира Владимировна, какие вы можете дать рекомендации родителям, как не воспитать «маленького монстра»?
– Мы воспитываем детей исключительно своим поведением. Мы можем какие угодно говорить слова, декларировать истины и знания, но, если мы позволяем себе повышать голос, ребёнок понимает, что повышать голос нормально. Если мы позволяем себе оскорбительно обращаться к ученику, коллеге, соседу, то таким образом ребёнку демонстрируем, что неуважительно можно относиться к другим людям, и это нормально. Единственный способ не воспитать монстра – самим оставаться людьми и показывать пример человеческого поведения. Ребёнок должен знать, что агрессия – это заложенные в человеке защитные механизмы. Человек может испытывать гнев, и это нормально. Ненормально и неправильно реализовывать негатив по отношению к другим, слабым и беззащитным, к тем, кто тебя любит. Нужно эти эмоции отслеживать, осознавать, признавать и переводить в какую-то безопасную форму. Мы можем сказать: «Я разозлился, я обиделся. Мне это не понравилось». Если родители и педагоги демонстрируют, как можно справляться своими агрессивными вспышками, то ребёнок понимает, что можно злиться, но нельзя при этом обижать других и себя.
Мы демонстрируем детям разные способы поведения. Они копируют их и порой выходят за пределы дозволенного, тем самым проверяя реакцию взрослых. Иногда родители не замечают, что ребёнок , например, обижает кошку. Или даже смеются над этим. А потом они удивляются, что ребёнок проявляет агрессию.
– А можем ли мы как-то научить ребёнка адекватно противостоять агрессии, которую проявляют в отношении него сверстники?
– Нужно научиться распознавать сигналы агрессии, распознавать свои чувства и распознавать чувства других людей. Ребёнок иногда не отслеживает своего эмоционального состояния. Лет до шести он непроизвольно реагирует на всё происходящее с ним и действует в соответствии со своими эмоциями, которые часто его захватывают целиком. Поэтому взрослый должен научить ребёнка отслеживать своё состояние и распознавать эти сигналы у других людей. Конечно, родители, воспитатели, педагоги должны научить ребёнка справляться с такими ситуациями, демонстрируя адекватные способы называть свои чувства, говорить, что не устраивает, и каким-то образом исправлять уже совершённый поступок.
Важно помнить, что все мы все родом из детства. И иногда хочется сказать: «Стоп-кадр, товарищи родители и педагоги! Посмотрите на себя! Что вы делаете?» А всё, что мы делаем, отразится на будущем наших детей и нашей страны.
Тема агрессии подростков и проблем подрастающего поколения – обширна и неисчерпаема. И всё же участники круглого стола сформулировали основные методы, которые каждый из нас может реализовать для улучшения сегодняшней ситуации. Самое главное – это любовь и неравнодушие родителей к детям и педагогов к ученикам. Психолого-педагогическая подготовка к школе необходима не только детям, но и родителям. Всем необходимо обратить внимание на своё поведение, свои слова, эмоции и поступки, и каждому стоит помнить об ответственности за них перед своими детьми и перед законом. Не менее важна единая государственная молодёжная политика и прекращение демонстрации агрессии и негативных примеров на телевидении и в интернете.
