Сетевое издание 7info продолжает реализовывать проект «Интерактивная карта молодых учёных и специалистов Рязанской области». В рамках проекта мы познакомим вас с жителями нашего региона, которые профессионально занимаются наукой, работают в вузах, строят карьеру на рязанских предприятиях, внедряя в производство уникальные технологии. Все они – представители разных научных и профессиональных областей, и у каждого из них – свой особый круг исследовательских интересов. Медицина, сельское хозяйство, экономика, химия, педагогика, юриспруденция – вот лишь несколько сфер, в которых нашим героям удалось смело заявить о себе. Но что объединяет рязанцев, выбравших делом жизни технические и гуманитарные, точные и естественные науки? Их достижения направлены на повышение качества жизни людей и производительности труда, а также на развитие региона по различным направлениям. И мы подробно расскажем вам об этих людях и их научных открытиях.
Пелагея Ананьева является младшим научным сотрудником лаборатории биоинженерии клеток Центральной научно-исследовательской лаборатории РязГМУ, а ещё работает преподавателем на кафедре фармакологии. Её исследования безопасности лекарственных комбинаций получают поддержку на федеральном уровне, но за строгими рамками науки скрывается человек, чья жизнь не умещается в лабораторные протоколы. Как видеоигры и сериалы помогают сохранять баланс в жизни, где результаты твоей работы меняют инструкции на лекарства? И почему в мире высоких технологий иногда важнее оставаться просто хорошим человеком, чем гениальным учёным?
— Что стало той самой искрой, которая пробудила в вас интерес к науке?
— Это всё было достаточно странно. Но знаете, сначала я решила пойти в фармакологию, а искрой стали пять двоек в ряд. Я отвратительно училась, мне было очень тяжело, и я помню, что в один прекрасный момент на меня преподаватель посмотрел так, будто он считает, что я самая глупая в группе. И я подумала: «Я тебе докажу, я не самая глупая!». Закончила с самым высоким баллом в группе. Это не значит, что я знала тогда фармакологию. Совершенно её не понимала. Просто всё зубрила, старалась насколько могла. Ну и да, как-то меня захватило, учитывая, что я много времени уделяла дисциплине.
Но начала, кстати, по науке я работать не с фармакологами. Решила на четвёртом курсе пойти к терапевтам. Год отработала с терапевтами, классная была работа. А в конце года один из научных руководителей спрашивает, у кого какие планы. И я тогда не смогла дать ответ. И вот вторая моя научная руководительница, я ей очень благодарна за это, Светлана Васильевна Фалетрова, которая тоже у нас в вузе работает, сказала: «А ты чего хочешь?» И я честно ей сказала: «Я хочу в фармацию». Она говорит: «Иди». То есть она меня отпустила из своей команды, хотя это было не в её интересах. Ей нужны были рабочие руки.
Так я начала работать со своим преподавателем, который вёл у меня фармакологию. Второй лучший момент, который со мной произошёл — я попала к другому научному руководителю, к Алексею Владимировичу Щулькину. Вот это ТОП-1, это лучшее, что со мной произошло, потому что лучше научного руководителя просто нельзя себе представить.
Когда попала к этому человеку в команду, то сорвала куш.
— А вот были моменты, когда вы хотели всё бросить, и что вас мотивировало продолжать?
— Честно, я прям вот всё бросить, наверное, никогда не хотела. Было просто очень тяжело. Были слёзы, были бессонные ночи. Мне снилось, как мне звонят и спрашивают: «Где твои пробы?» Я в ужасе, в холодном поту просыпалась. Такое повторялось много раз. Но рядом находились люди, которым тоже было тяжело. Наше сообщество молодых учёных очень крепкое. Это сплочённый коллектив. Мы всегда рядом, мы всегда друг у друга есть. И я могу просто прийти, «проораться» — они меня успокоят, по плечику погладят, и становится легче. Тут очень много люди решают, много семья решает.
Было такое, что меня муж за шкирку из лаборатории приходил в 11 вечера вытаскивать. А когда я была студенткой, мы и за полночь из лаборатории уходили. Но я просто настолько этим горела, и подстёгивало то, что получается.х
Были времена, когда мне говорил мой научный руководитель, что ничего не получилось. И я в слёзы. Сейчас он говорит: «Ничего не получилось», а я говорю: «Не проблема, я переделаю». То есть неудача перестала быть каким-то ужасающим фактором.
— Расскажите о вашем рабочем дне. Насколько он загружен? Остаётся ли время на личную жизнь?
— Да, всё возможно. Честно говоря, чем тяжелее приходится в плане стоящих перед тобой задач, тем лучше управляешь временем. То есть тем лучше выкраиваешь его на действительно нужные и полезные вещи. Конечно, бывает, что где-то приходится что-то урезать. Не везде получается потратить столько времени, сколько хотелось бы.
Рабочий день у нас совершенно ненормированный. Это как раз тот случай, когда то густо, то пусто. Может быть неделя, когда ты просто проводишь пары и уходишь домой. А бывает, когда эксперименты проводим практически каждый день. И тогда ты не знаешь, во сколько уйдёшь. Мы же работаем с живыми организмами, с клетками. Вот, например, в субботу пришли с девчонками в лабораторию, а я говорю: «Девочки, эксперименты не делаем — они не выросли». Что-то им не понравилось.
Клетки живые, как мы, бывают в плохом настроении. Это не роботы. Поэтому никогда не знаешь, как пойдёт дело.
Начинаешь эксперимент, а что угодно может пойти не так: не растворяется реактив, клетки плохо выросли. Планируешь потратить 2 часа, а тратишь 8. А бывает наоборот: планируешь 8, а справляешься за полчаса…
Вот, например, когда я писала диссертацию, с 8 до 15 у меня были занятия, потом успевала поесть, и с 16 до 22 делала эксперименты. И так практически каждый день. Неделю жила в таком ритме, и было тяжеловато.
Сейчас у меня есть ученики — мои девчонки-стажёры, которые очень помогают. Сейчас этот путь проходят они, как в своё время проходила я.
Стараюсь быть рядом с ними. А они — всегда рядом со мной. Если говорят «не могу», я готова их прикрыть; если я говорю «не могу», то они прикрывают меня.
Самая загруженная часть дня — с 8 утра до 10 вечера (улыбается). Зато в ту же субботу можешь прийти и в удовольствие сделать всё не торопясь. Под аниме или любимую музыку.
Эксперимент перестал быть для меня каторгой. Поначалу тревожилась, боялась, что не получится что-то. А сейчас, если говорят, что никто не сможет прийти, то вообще не проблема. «Врублю» видео, подключу наушники и сама отработаю. Я не любовь работать руками.
Я никогда не считала, что могу придумать эксперимент. Но я знала, что сделаю его и сделаю хорошо. Очень радуюсь, когда клетки растут. И переживаю, когда не растут.
— А что вас интересует помимо фармакологии? Есть какие-то другие хобби или интересы?
— Да, есть. Например, достаточно долго увлекалась сыроварением. Это не просто из серии «в творог добавить кислоту». Нет, я прям заказывала себе бактерии, у меня были ферменты, я определяла точки флокуляции. Это было серьёзном уровне.
Я бы и дальше продолжила, но тут такой же парный вопрос: молоко, которое я использовала, не подходило для сыра, поэтому пришлось завязать.
Ещё я играю в компьютерные игры. Вот внезапно, в 30 лет, точнее мне 29, начала играть в Genshin Impact. Ещё редактирую корейские и китайские новеллы. Ребята переводят или я иногда сама перевожу через переводчик, и мы размещаем наши любительские переводы на всякихе платформах.
— Это очень необычно и здорово! Сталкивались ли вы с профессиональной деформацией? Есть забавные моменты связанные с этим?
— Я думаю, это есть у всех медиков. Абсолютно у всех. Иногда ты совершенно не чувствуешь границы. За дружеским обедом вдруг погружаешься в рассказы, например, о заплёванных кровью палатах. И вдруг смотришь, как у людей от этих рассказов ложки застыли у рта. Им жутко, непривычно, а для тебя это норма жизни. То самое знаменитое врачебное «поесть в любых условиях». Ведь иногда в ассистентской за обедом мы можем обсуждать и не такое!
Люди скажут: «не к столу». А для нас это совершенно нормальная штука.
В плане преподавания, наверное, такое не замечала. Это вряд ли как-то моей обыденной жизни коснулось. Но вот медицина, именно врачевание, и особенно то, что я работаю в таком сложном отделении, где много всего можно посмотреть, — это да, отложило определённый отпечаток.
— Что ж, вот если попросить вас просто и без всяких терминов объяснить, чем вы сейчас занимаетесь, то как бы вы это описали?
— Мы изучаем безопасность комбинирования препаратов. Очень часто бывает так, что два препарата по отдельности эффективны и безопасны. То есть препарат А — прекрасен, препарат Б — тоже прекрасен, но склеиваешь вместе — получается смерть. Такое реально было. Смерть, конечно, крайняя степень, но бывают и другие серьёзные побочные эффекты. Протестировать все возможные комбинации препаратов невозможно. На это ушли бы десятки лет, плюс постоянно появляются новые лекарства. Поэтому мы занимаемся оценкой комбинаций уже существующих препаратов, а также разрабатываем новые тест-системы для таких исследований.
Отчасти это можно назвать генной инженерией, но не только. В целом я считаю, что занимаюсь изучением безопасности комбинаций препаратов.
— Какого на данный момент самого большого результата вам удалось достичь?
— Мы создали первую в России геноинженерную клеточную линию, генномодифицированную, на которой можно изучать как раз безопасность комбинаций.
Мы протестировали один российский препарат, получили интересный результат, и производители сказали, что внесут эти данные в инструкцию. Как итог — благодаря нашим исследованиям инструкция будет более точная и более безопасная.
— Как ваши исследования как раз помогают региону? Выигрывали ли вы гранты на уровне страны?
— Выигрывали. Более того, мы получили поддержку Агентства стратегических инициатив при Президенте Российской Федерации. То, что мы занимаемся изучением безопасности комбинаций, очень важно, потому что препараты принимают практически все пациенты, и очень многие принимают несколько препаратов одновременно. И вот, как я уже говорила, один препарат может быть эффективен и безопасен. А когда их много, то никто не знает, как они друг на друга повлияют.
Когда я была студенткой, получила грант «Умник» от Фонда содействия инновациям на региональном уровне. Мы выиграли грант РНФ (Российского научного фонда), получили поддержку Агентства стратегических инициатив.
И я считаю достижением то, что мы получили результат, который пойдёт в инструкцию к препарату. Мы знаем, что определённая комбинация безопасна. По крайней мере, про два препарата мы уже знаем, что их можно применять вместе. И это прекрасно — это уже больше, чем ноль.
— Вам больше нравится работать в команде? Или всё-таки вы одиночный игрок?
— Иногда, когда всё идёт хорошо, я думаю: «Как хорошо, что у тебя есть ребята, которые тебя подменят». Но если стажёр накосячит, думаю: «Хочешь сделать хорошо — сделай сам».
Я могу сказать, что и так, и так хорошо. Совсем не против сама сделать эксперимент. При этом точно знаю: если девчонки-стажёры помогут, я скажу «спасибо». Если они скажут, что сегодня не могут, то я с удовольствием пойду и сделаю сама.
Но одно я знаю точно: без команды невозможно. Один ты это физически не вытянешь. Вернее, вытянешь, но доведёшь себя до такого состояния, что мама дорогая...
Вот я уже говорила: когда было тяжело, спасали только люди. Поэтому команда однозначно нужна. Но это не значит, что я перестала любить работать в одиночку. Не перестала. В этом тоже есть своя прелесть.
— Представьте, что вы достигли всех ваших научных целей, которые вы поставили, как вы видите себя через 10−15 лет, чем вы будете заниматься?
— Да 100% наукой буду заниматься! Мне если бы, конечно, сказали на четвёртом курсе, что я стану учёным, я бы посмеялась. Не планирую уходить из команды Алексея Владимировича. Я знаю, что у него идеи есть каждый день. Он просто генерирует их с сумасшедшей скоростью.
Уверена, что у него не закончатся идеи, а у меня не закончится желание их реализовывать.
— О чём вы мечтаете больше всего? Это может быть не связано с наукой или же связано… Какая ваша личная мечта?
— Прожить жизнь хорошего человека. Оставаться хорошим человеком настолько, насколько это возможно. Всё.
Смысл жизни — просто быть хорошим человеком, насколько получается. Делать хорошие дела, кому-то помогать. Себе, другим. Пусть так и будет.
Мне никогда не было свойственно ставить глобальные цели. Спасти человечество от рака или придумать новый препарат. Нет. Просто быть хорошим и надёжным винтиком, делать свою работу на сто процентов.
Вот внезапное включение, но мне очень отзывается в этом плане… Не знаю, может быть, вы слышали про такой сериал «Любовь, смерть и роботы» (18+). Там есть чудесная серия, моя самая любимая. Называется «Зима Блю». И я себя чувствую как вот тот робот-мойщик, который чистил бассейн. Нет ничего прекраснее, чем это чувство хорошо выполненной работы. Хорошо делать свою работу, хорошо прожить жизнь. Вот об этом я мечтаю.
Олеся Чугунова
ПРОЕКТ «ИНТЕРАКТИВНАЯ КАРТА МОЛОДЫХ УЧЁНЫХ И СПЕЦИАЛИСТОВ РЯЗАНСКОЙ ОБЛАСТИ» РЕАЛИЗУЕТСЯ АВТОНОМНОЙ НЕКОММЕРЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ «ЦЕНТР РАЗВИТИЯ КВН» ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ФОНДА ПРЕЗИДЕНТСКИХ ГРАНТОВ НА ПЛАТФОРМЕ СЕТЕВОГО ИЗДАНИЯ 7INFO.
ПАРТНЁРЫ ПРОЕКТА — РГУ ИМЕНИ С. А. ЕСЕНИНА И СОВЕТ МОЛОДЫХ УЧЁНЫХ РЯЗАНСКОЙ ОБЛАСТИ.